1. Равнородность определяется положением Династии не de facto, а de jure. Известно, что Александр III хотел женить сына Николая на Принцессе Элен, дочери Людовика, Графа Парижского, главы французского Дома Бурбонов, на тот момент не царствовавшего. Владетельность же Багратион-Мухранских в прошлом и их происхождение от Грузинского Царского Дома – несомненны. Таким образом de jure члены династии, несомненно, должны быть признаны равнородными. Что подтвердил и Великий Князь Владимир Кириллович в 1946 г. (за 2 года до свадьбы с Леонидой Георгиевной), отвечая на запрос Инфанта Дона Фернандо, Принца Баварского, дочь которого Инфанта Мерседес вступала в брак с Князем Ираклием Георгиевичем Багратионом-Мухранским.
2. Внутри Грузинской династии никогда не существовало принципа равнородности династических браков, как и у некоторых других династий (в т.ч. в России до Александра I). Соответственно, если брак (в данном случае князя Георгия Александровича Багратион-Мухранского и Елены Сигизмундовны Злотницкой) удовлетворял внутридинастическим законам, то потомство от него другими династиями признавалось равнородным.
3. Действительно, когда Великая Княжна Татьяна Константиновна выходила замуж за Князя Багратион-Мухранского, ей было предложено за себя и за возможное потомство от брака отречься от прав на Российский Престол. Но это-то как раз и подтверждает равнородность брака. Ведь если бы брак признавался неравнородным, и потомство априори не имело прав на престол Империи, то и отрекаться было бы не от чего.